«Беда!.. Беда!.. Беда!..» Гермиона открыла глаза.
Откинула полог, щурясь от яркого света, посмотрела на часы. 10 утра.
Гермиона проснулась с чётким чувством беспокойства. В мозгу у неё включилась сирена-ревун и не умолкала ни на секунду. Геримона абсолютно некстати вспомнила предупреждение Клодии. Она встала с кровати, поспешно надела халат, мысленно спрашивая себя «Почему ты так спешишь, Эрмани?». Затем она сняла значок старосты со своего будничного костюма и нацепила на халат. На всяких пожарный случай. Уже собралась было выйти из комнаты, но потом развернулась, подошла к мантии, висящей на вешалке и вынула из неё волшебную палочку. На всякий пожарный. Вспомнилась слова Грозного Глаза Грюма: «Никогда не расставайтесь со своей палочкой. Что бы ни произошло, БУДТЕ БДИТЕЛЬНЫ!!!»
Вышла. Тихо притворила за собой дверь. Поднялась по лестнице, зашла в спальню Джинни. Никого. Кровать Джинни всю ночь простояла нетронутой, все остальные были не убраны. Гермиона вышла. Зашла в следующую спальню. Так и есть. Никого. Сирена в голове заливалась пронзительными руладами. Вышла, закрыла за собой дверь. Изо всех сил заставляя себя не бежать в Гостиную, Гермиона стала шагом спускаться по лестнице. Сердце чуть не выпрыгивало из груди. «Если что-нибудь стряслось, они должны были разбудить меня, или Рона, наконец…»
Блуждая по стенам её взгляд наткнулася на праздничную гирлянду, висящую на двери спальни мальчиков.
«Дубина! Сегодня же Рождество! Они все внизу распаковывают подарки!»
И Гермиона, радостная, весёлая, в душе смеясь над собой, побежала вниз, насколько ей это позволял халат и тапочки, норовившие соскользнуть с ног.
Сбежав с лестницы, она уже собиралась крикнуть «Счастливого Рождества, Гриффиндор!», и получить в ответ улыбки и приветственные восклицания… поздравление осталось у неё на кончике языка. В Гостиной стояла гробовая тишина. Все, бледные, молча стояли вокруг кресла возле самой ёлки. Девушки жались к парням. У некоторых были заплаканы глаза. Тесное кольцо людей не давало разглядеть, кто, или что в кресле.
Тут Гермионе в нос ударил острый запах… «Ффу!!! Какая гадость!!!»
– Что тут, чёрт возьми… – Начала она.
Сирена у Гермионы в мозгу выла, наращивая обороты. Ей вдруг стало страшно, что кто-нибудь услышись её. Или то, как бешено бьётся её сердце…
Она сделала несколько шагов. Кто-то поднял взгляд на Гермиону. Во всех глазах читалась растерянность и страх.
Следующее, что увидела Гермиона – красное, искажённое в беззвучных рыданиях лицо Рона, и близнецов, склонившихся над ним, с необычайно серьёзными лицами что-то ему втирающих.
Рон невидящими глазами смотрел в одну точку перед собой и не подавал виду, что слышит Фрэда и Джорджа. Лишь раскачивался взад-вперёд закусив губу и рыдал.
«Что тут, чёрт подери…» – Гермиона решительно вошла в кружок студентов, столпившихся вокруг кресла. Те потерянно расступились…
… У Гермионы не было времени переживать увиденное. Она глубоко вдохнула воздух, пропитанный кровью и подошла ближе к креслу. Осторожно взяла руку Джинни и прощупала пульс. Пульс был стабильным, но редким. Грудь джинни медленно вздымалась и опадала. Она дышала. Но редко. Слишком редко для человека, который просто уснул в кресле у камина в сочельник.
Геримона выдохнула, вдохнула поглубже и очень тихо, но так, что её шипящий шёпот могли слышать все, кто находился в Гостиной, изрекла:
– Какого хера, вы, грёбаные малохольные жертвы инцеста до сих пор не позвали за помошью?.. А?..»
– Гарри с Нэвиллом…
Гермиона быстро перебила:
– Куда?
– В больничное крыло.
– Идиоты! Нельзя ей в Больничное Крыло! Не видели, чтоли, как её отделали? Фрэд, Джордж, вы здесь самые… ны вы-то чё?..
Близнецы пожали плечами.
– Блядь. – Тихо сказала Гермиона.
Все таращились на неё: никто от неё не то что мата, даже слова неприличного не слышал… а тут такое…
– Давно ушли?
– Пять минут как.
– Так. – В тихом голосе Гермионы появились железные нотки, не терпящие возражения. – Всем разойтись по спальням. Я к вам зайду. Рона взять с собой. Успокоить. ВЫ НИЧЕГО НЕ ВИДЕЛИ, ЯСНО?
– Да. – Послышался нестройный хор голосов. Кто-то просто кивал.
– Фрэд, Джордж, останьтесь, вы мне нужны.
Всё было сделано быстро и тихо. Рона увели. Спустя минуту в гостиной не осталось никого, кроме близнецов, Гермионы и Джинни. Окровавленной, измученной, но всё же живой.
– Фрэд, телепортируйся в хижину к Хагриду, скажи, чтобы был готов нас встретить. Пусть приготовит всё необходимое. Скаж: «У нас раненый». Скажи, чтобы молчал, никому не говорил. Больше ничего не говори. – Гермиона говорила тихим серьёзным голосом. – Потом сразу давай назад.
Фрэд кивнул и с хлопком растворился в воздухе.
– Джордж, давай в спальню к Гарри, бери его и роновскую мётлы и пару мантий. Сделаем носилки.
Джордж мгновенно исчез.
Гермиона держалась изо всех сил, чтобы тутже не упасть и не разрыдаться, корчась в истерике.
– Ещё немного, Эрмани. – Подбодрила она себя. – Accio Croocshanks.
Кот появился у неё на руках. Гермиона опустила его на пол и заговорила с ним. Она не была до конца уверена, что он её понимает, но иного выхода у неё сейчас не было.
– Котик, слушай, это ОЧЕНЬ важно. Джинни попала в беду. Ей очень плохо. – Попутно Гермиона корябала на первом попавшемся клочке бумаги записку:
«ЭТО СЛУЧИЛОСЬ. К ХАГРИДУ. СРОЧНО. ЭРМАНИ»
– Отнеси вот это Клодии. – Гермиона обернула записку вокруг ошейника по-надёжнее, потом положила коту руку на голову, закыла глаза и послала ему серию образов-видений – Клодию, дорогу к башне, все лестницы, переходы, двери.
Кот мяукнул. Гермиона не знала, подействовали ли её манипуляции хоть как-то на кота, но по-другому сообщить Клодии о произошедшем она не могла. Она выпустила кота через картинный проём а сама, закыв дверь, прислонилась к стене и медленно сползла вниз, обхватила руками колени и уронила голову вниз, уговаривая себя не плакать сейчас.
Раздался хлопок.
Фрэд сказал только: «Хагрид ждёт».
Гермиона, не поднимая головы, сказала: «Спасибо, Фрэдди».
Ещё один хлопок: это Джордж. Гермиона подняла голову. Он стоял, держа мётлы подмышкой, а в руках скомканные мантии.
– Сделаем носилки! – Сообразил Фрэд.
Через полминуты они так зачаровали мётлы и мантии, что вместе они дали вполне сносные носилки. Встав возле кресла, близнецы не решались прикоснуться к сестре.
– Ну же? Чего ждёте? В любую секунду… – Гермиона замолчала.
Больше уговаривать не поребовалось. Фрэд с Джорджем аккуратно взяли Джинни и погрузили её на импровизированные носилки, да так аккуратно, что та ничего не почувствовала…
Фрэд заботливо укрыл сестру пледом, который снял с ближайшего дивана.
– Держись, сестрёнка… – Прошептал он и сжал губы. Он не мог больше говорить. Гермиона ошибалась – близнецы тоже были на пороге того, чтобы разрыдаться... но на то они и старшие… на то и мужчины, наконец… Они немыслимым образом держались… А ведь Джинни – их сестра…
– Ну, – Сказала Гермиона, – Несите к Хагриду.
– А ты? – Недоумённо посмотрел на неё Джордж.
– Я вас здесь прикрою. Давайте. Используйте всё своё знание Хогвартса, унесите её отсюда побыстрее… Да… Там у Хагрида будет одна девочка… вы её не знаете… Но ей можно полностью доверять. Она поможет – Уверенно закончила Гермиона.
Фрэд и Джордж кивнули, скомандовали носилкам «Вверх!» и быстро покинули Гостиную.

* * *
Гермиона осталась одна. Наедине со своими мыслями, страхом, с накатывающими приступами истерики. С последними надо повременить. За оставшееся время ей во что бы то ни стало надо было придумать байку, чтобы начальство в лице Мадам Помфри и Профессора МакГонагалл могло в неё поверить. Ей надо было сыграть достаточно убедительно, чтобы выставить Гарри и Нэвилла дураками… «Они мне простят. Но потом. Потом. Всё потом.»
«Это потребует всего твоего актёрского мастерства, Эрмани… Ты способна сейчас на это? Сколько ещё «последних усилий» ты выдержишь?»
Ответа на этот риторический вопрос самой себе она дать не успела.
Двери открылись. Влетели взволнованная Мадам Помфри, Гарри и Нэвилл. Без МакГонагалл… Хоть это радует. У этих двоих было достаточно ума, чтобы не впутывать в это учителей… а у Помфри… у неё врачебная тайна!
Гермиона встала с дивана навстречу влетевшей троице. В тусклом свете свечей блеснул значок старосты. Мадам Помфри, сжимая в руках маленький чёрный кожаный саквояжик, взглядом искала больную. Гарри и Нэвилл встали, как вкопанные, открыли рты, уже собираясь спросить что-то, но вовремя встретились взглядами с Гермионой и оба заткнулись.
«Умнички» – подумала она.
Гермиона для всех являла собой достоинство, спокойствие, уверенность в себе. Она представляла гриффиндор. Сейчас она скажет всем то, что их устроит, ответит на все вопросы такаким образом, чтобы добиться нужного ей результата. Они всему поверят. Потом Мадам Помфри уйдёт.
А она запрётся в своей спальне и хорошенько выплачется.
А потом пойдёт к Хагриду.